|
|
Ландскнехты (XVI в.)
|
|
|
Лагерь швейцарцев
|
|
|
Наконечник копья, алебарда и боевой цеп (слева направо)
|
|
|
Ландскнехты и телохранитель (крайний справа)
|
|
Никакая пехота в Европе не могла выстоять против швейцарской; к концу века их превосходство как моральное, так и тактическое было абсолютным. Хотя служить наемниками они шли к кому угодно, чаще всего в конце XV века они составляли основу пехотных подразделений французской армии. Австрийский эрцгерцог и император Священной Римской империи Максимилиан I, которому это обстоятельство досаждало ничуть не меньше, чем неудачи в швейцарских кампаниях, попытался создать эффективный противовес швейцарским копейщикам — немецких ландскнехтов. Организовывались, обучались и снаряжались ландскнехты точно так же, как их прототип, и вскоре спрос на них стал почти таким же, как на швейцарцев. Когда ландскнехтам и швейцарцам случалось сражаться друг с другом, битва выходила всегда жестокая и кровавая, но побеждали неизменно швейцарцы. Такое впечатление, будто со своими немецкими подражателями они бились еще ожесточенней и кровожадней, чем с любым другим противником. Подобные схватки и швейцарцы, и ландскнехты называли «der boese Krieg» (т. е. «плохая война») — из-за взаимной вражды, тяжелых потерь и малой вероятности получить выкуп за пленных.
В начале XV века швейцарцы настолько усовершенствовали организацию своего пехотного войска, что страна стала ведущей в военном отношении державой Европы. По ударной мощи отлично дисциплинированные, превосходно обученные маневренные колонны швейцарцев не знали себе равных.
То, что швейцарцы не воспользовались этим своим превосходством для территориальных завоеваний, объясняется не отсутствием амбиций или столь рано проявившимся стремлением к нейтралитету, а скорее самим устройством швейцарской федеральной системы, которая не позволяла проводить в жизнь какую бы то ни было единообразную внешнюю политику или хотя бы разработать внятную военную стратегию. С точки зрения тактики в течение XV века швейцарцы были практически неуязвимы. Однако с точки зрения стратегии большинство швейцарских военных операций, кроме чисто оборонительных, оканчивались неудачно. В результате этот воинственный народ весь век не оказывал существенного влияния на общий ход европейской истории — не считая того обстоятельства, что более умелые политики и стратеги других стран имели возможность использовать швейцарских наемников для удовлетворения собственных амбиций.
К концу XV века швейцарцы прослыли настолько неуязвимым и безжалостным противником и внушали такой страх, что часто битвы с их участием оканчивались, не успев начаться.
|
;)
;)
;)
;)
